Чужие паруса - Страница 39

Угольная база состояла из собственно базы и уймищи барж вокруг. Да еще вдалеке, за строениями, угадывались зарифленные мачты какого-то немаленького парусника. Собственно база, то есть платформа размером с футбольное поле, несла на себе разной площади и практически одинаковой высоты строения, от которых на многие кабелоты разило до боли знакомым казарменным духом. Типичная «точка» (разве что на воде), расположенная вдали от штабов и строевых плацев, где сонно переваливается из одного дня в другой полувоенная, полуразгильдяйская жизнь – все ее приметы в трубу были видны как на ладони. Ржавеют от длительного неупотребления турники и брусья, на веревках сушится солдатское шмотье, рядом вялится рыба, дымит кухонная печь, какая-то шавка слоняется возле баков, на причале разбросаны забытые удочки, полуголый боец красит вытащенную на мостки и перевернутую лодку, а прочие вояки, следует думать, поковыляли приводить себя в подобающий вид – чай, начальство заявилось. Можно спорить, что и парусник вдалеке тоже переоборудован под что-нибудь крайне необходимое. Например, под склад картошки. Имелась и невысокая караульная вышка, под ее крышей сейчас маячил часовой. Таращится, понятное дело, на броненосец, на что же еще, но таращится без опаски… А чего там опасаться, когда причапал наш непобедимый пароход, битком набитый земляками. Ну скоро-то, конечно, начнется в угольном раю недоуменное шевеление – дескать, где ж сигналы-то, почему не сигналят…

Сварог прикинул, скольких героических защитников можно ожидать от такой базы. Максимум человек тридцать-сорок рядовых бойцов, над ними три-четыре сержанта или капрала и дежурный офицер, званием не выше капитана. Эх, если б только они одни стояли между кораблем и углем – оформили бы в лучшем виде, никто б и не мяукнул.

Сварог отвел линзы от жилых построек (мелькнул шест, на которой трепыхался гидернийский флаг), скользнул по унылым рядам барж. Заметил негромко:

– Угольком наши друзья, вижу, богаты. Можем, не мелочась, набрать на кругосветку, – и положил трубу на полку с картами.

– Я, конечно, присутствовал при демонстрации вашего умения, но не могу не спросить… – все еще маялся сомнениями Рошаль. – А вам приходилось, мастер Сварог, работать… в таких масштабах?

– Не скрою, не приходилось.

– Но вы уверены? Просчитали ли мы все побочные последствия?

Сварог пожал плечами.

– Если этот план оказался лучшим из предложенного, мастер Рошаль, будем работать по нему.

Впрочем, всеми собственными опасениями ни с Рошалем, ни с кем другим Сварог не делился. Объяснить то, чего сам не понимает, он бы все равно не смог, но перепугал бы до дрожания коленок – это уж точно…

– Зашустрили, акульи братья. – Тольго обходился без подзорной трубы, лишь щурясь больше обычного.

Да и Сварог без помощи оптики видел, что на причале яростно машут флажками. Рядом с сигнальщиком забликовали линзы двух подзорных труб, а между строений взволнованно замельтешили серые силуэты. Один из двух катеров, пришвартованных у «стенки», давно уже дымил, но команду отчаливать не получал, и его экипаж в недоумении выбирался на палубу.

– Угостите табачком, маскап, – неожиданно попросил Тольго. – Славный он у вас, не чета гидернийским опилкам.

(До того он курил гидернийские опилки не жалуясь.)

– Намекаешь, что можешь впредь такого уж и не попробовать? – усмехнулся Сварог, сооружая сигарету и себе тоже.

По своему обыкновению, на прямой вопрос Тольго, угощаясь магическим табачком, предпочел ответить уклончиво, избегая категоричных «да» или «нет»:

– В море две воли, маскап, – чья возьмет, тот и доплывет…

«А тревога на пирсе, конечно, нарастает, – между тем думал о своем Сварог. – Напряжение, судорожные поиски объяснений глухому молчанию судна… то есть корабля. Но уверенности в том, что перед ними враг, нет, и неоткуда ей быть. Сейчас небось ищут объяснения – мол, то полетело, это оборвалось, пятое сгорело, десятое гикнулось, а тот-то погиб. Мол, когда гибнет мир, и не такое случается… Но скоро, мои великогидернийские други, вас ждет одно махонькое испытание, это я вам обещаю. И, будем надеяться, вы пройдете его желанным для нас образом. Психическая атака – она ж не выдумка авторов фильма про Чапаева, а один из действенных способов ведения войны. И солдата к возможным психическим атакам противника тоже надо готовить. Смею быть уверенным: к тому, что вы сейчас увидите, вас подготовить никак не могли. Я сам, признаюсь, узрев такое, не знаю, что б учудил. Так что, парни, берегите рассудки».

В рубку взлетел матрос-тоурантец.

– Мастер капитан второго ранга, катер на воду спущен.

– Понял, Керни. Мастер старший механик Олес?

– На месте, маскап! Помощник командира бэ-чэ-один мастер Рорис ждет у трапа.

– Мастер старший помощник Пэвер?

– Сейчас прибудет.

– Баронетта Клади?

– Велено передать – женщины готовы, маскап.

– Отлично, Керни. Ваше место?

– Поступаю в распоряжение мастера Пэвера.

– Ага. Оставайтесь здесь до его прибытия.

Сварог повернулся к Рошалю.

– Ждать нечего. Тем более это нам мало чем поможет. Еще появятся дымы гидернийской эскадры на горизонте… В общем, действуем. – Обратился к дожу: – Мастер Тольго, я очень надеюсь на вашу… устойчивость.

– Акулу сачком не поймаешь, – отозвался тот. Подумал и хмуро добавил: – Моряки иногда дрейфуют, но никогда не дрейфят.

Час назад войдя в рубку, Сварог заметил, что на компасе, у труб голосоотвода, на полу под штурвалом и много где еще набросаны женские волосы. А в углу появилась мокрая палубная швабра, приставленная к стене вверх мочалом. Сварог не стал выговаривать за непорядок, не стал расспрашивать, что означают сии приметы и суеверия, тем более не стал насмехаться. В конце концов, и сам Сварог всегда стучал по дереву и плевал через левое плечо…